Я настолько мёртв собой, что не чувствую, что живу. Все мои мысли уже давно за той гранью и находятся там. Я давно готов к смерти и жду её, но она не приходит. Даже несмотря на мою относительную молодость, где, казалось бы, жизнь должна быть в самом своём расцвете, я мечтаю о смерти, как о логичном завершении своей жизни. Есть двоякие чувства перед смертью: иногда я чувствую некий страх и пытаюсь его подавить, но от этого лишь ещё больше боюсь и, во избежание этого страха, придумываю какие-то цели для жизни, убеждая себя в любви к ней, которую на самом деле давно изжил и потерял её нить, как и всякие надежды и всякие причины; иногда же, как сейчас, я просто всеприемлем и столь спокоен, смиренен, что не чувствую и не нахожу в себе никаких волнующих колебаний: мне кажется, что ничего не осталось в этом мире для меня, кроме смерти, и что только её наступление даст мне наконец желаемое спокойствие и истинное уединение, моё забвение, моё лучшее место — небытие.
Говоря о себе, каждый человек говорит лишь то, что является для него сегодняшним днём и то, каким он себя видит и ощущает в данный промежуток времени через имеющуюся призму собственного мировоззрения. Человек не учитывает и не включает в собственное описание весь свой жизненный опыт, своё прошлое и потенциальное будущее, а также отсутствует понимание объективной реальности и собственное положение в ней, что существенно искажает определение о себе самом и практически не даёт возможности это сделать в принципе. Из-за скоротечности смещения фокуса концентрации на определённых сегментах и мыслеформах нашего сознания и их последовательного замещения новыми образованиями теряется нить последовательности установок, которыми мы пытались определить себя, говоря о себе в определённом времени. Из этого следует, что невозможно определить себя общими и специальными значениями, так как в противном случае человеческий разум не был бы столь “эластичен” и “гибок” в своей трансформации, изменении, и про